Азартные игры волшебников. Книга 2
Все в жизни светлой феи Аделаиды не так! Родственники поголовно некроманты. Лучший друг – параноик. Жених фиктивный. Да еще и свалил на целый год этот мерзкий темный, не оставив никакой информации о себе.

На страже двух миров. Книга 1
Что может быть общего у двух магов, архонта, священника, профессора теологии и байкера? Ну, допустим, работа? Ну уж нет, скажет кто-то. Вот-вот, они тоже так думали.

Вам представлена большая серия книг в жанре фантастика под названием "Абсолютное оружие". Серия полностью состоит только из лучших произведений, написанных известными российскими писателями.

Вам представлена большая серия книг "Звездный лабиринт". Все произведения этой серии написаны в жанре фантастики самыми талантливыми авторами.

Порвалась дней связующая нить — и дни вечного лета сменились днями зимы. Зимы голода, тревоги и смерти. Ибо мертвы высокие лорды, хранившие мир в королевствах, пали жертвами черного предательства — и воцарился над миром кровавый хаос войны. Ибо подняли головы грозные властители — и началась великая битва, в которой наградою победителю станет Железный Трон Семи Королевств.

Норманн. Книга 1
Русь четырнадцатого века. Князья бьются за расширение владений, доказывая силой оружия свое право на стол великого князя. От Оки до Волги пылает пламя междоусобных войн, и только Новгород высокомерно взирает на глупые амбиции правителей.

Страшные настали времена — времена отваги и отмщения, интриги и магии. Ныне дева повстречает безумца, а брат занесет меч на брата. Ныне убитые восстанут — и пойдут тропою Тьмы. Ныне вонзится холодная сталь в холодные сердца.
Ныне грядет предначертанная пророчеством БИТВА КОРОЛЕЙ...

Что есть разум? И есть ли разум у физического закона? Однако что есть физический закон? Неизменная часть нашей жизни или жизни Иного, к которой так привыкли, что перестали замечать и лишь пользуются, считая, что безвозмездно? Впрочем, какую плату может потребовать то, что пытаются описать формулами? Или все-таки может? Способен ли Сумрак испугаться? Что делать, если привычная часть мира вдруг оказывается враждебной к тем, кто считал ее доступной лишь для себя? Пожалуй, такая задача по плечу только Антону Городецкому.